Парижские ночи Офелии [= Офелия учится плавать ] - Сюзан Кубелка

Такое трудно себе даже представить. С апреля по июнь я разбогатела на полмиллиона франков – если бы решилась продать доллары и поменять их на франки.

Тут есть риск: если доллар поползет дальше вверх, я бы выручила еще больше франков, продав свои деньги позже, и тогда буду кусать себе локти, что уже сейчас обменяла. А если он будет падать, я должна немедленно продать, чтобы потом на свои полтора миллиона франков купить снова дешевые доллары. Если мне повезет и он так же стремительно упадет, как взлетел, я бы могла на своей сделке осенью заработать 50 тысяч долларов. И тогда бы у меня было 200 тысяч долларов стартового капитала для моего издательства!

Заманчивая идея!

Но дело не такое легкое. Я могу потерять на этом очень много денег. Никто не знает, будет доллар расти или падать.

С красными щеками я сижу над своими журналами и газетами, верчу туда и сюда, сопоставляю цифры, валютные диаграммы, мнения.

В этот момент звонит телефон.

Я жду маминого звонка и целый день заранее радуюсь ему. Но слышу чужой мужской голос. Не француз. Сильный акцент. Может быть, итальянец? Или испанец? Как-то он мне кажется знакомым.

– Бонжур, бонжур! Я хотел бы поговорить с Валери. Валери Бельтур – мой оперный директор.

– Весьма сожалею, но господин Бельтур в Америке.

– Ничего себе! В Америке? А когда он вернется?

– В октябре. Хотите его адрес?

– Ни за что на свете! Номер телефона, если он у него есть!

Я диктую номер и удивляюсь приказному тону. Но я знаю этот голос. Где я могла его слышать?

– Так, – говорит мужчина с сильным акцентом, – большое спасибо. А кто вы, если позволите спросить? Новая подруга? – Это звучит довольно дерзко.

– Я снимаю эту квартиру, – холодно отвечаю я.

– Вы певица?

– К сожалению, нет.

– Вы как-то связаны с оперой?

– Нисколько.

– Великолепно! – Он делает короткую паузу. – Я Реджинальдо Ривера. Вам это что-нибудь говорит?

Еще бы! Реджинальдо Ривера! Всемирно известный дирижер. Теперь понятно, откуда мне знаком его голос. Он постоянно дает интервью, считается крайне неуживчивым, каждый день ругается с певцами, хамит музыкантам и раз в два года меняет жену.

Реджинальдо Ривера – «анфан террибль»[1]музыкального мира. Мультимиллионер, унаследовавший колоссальное состояние своего деда и ведущий образ жизни индийского магараджи. Только на прошлой неделе о нем опять писала светская хроника – он дирижирует в Марселе новой постановкой «Марино Фальери» Доницетти и в очередной раз разводится.

– Конечно, я знаю вас, маэстро, – вежливо говорю я.

– Забудьте маэстро. У вас приятный голос. Откуда вы?

– Из Канады. Из Квебека. Вы уже бывали там?

– Конечно! Великолепная страна. Мы должны встретиться, и вы расскажете мне, что там нового. Сегодня вечером? В пивной Липпа? Ровно в семь. Но не на террасе, люди вечно глазеют на меня. Внутри. Согласны?

– С удовольствием, – тут же отвечаю я. – У меня, правда, назначена встреча в одном джаз-клубе, но дирижеры с мировой известностью проходят без очереди.

– Чудесно! – Ривера очень обрадован и неожиданно переходит на английский. На этот раз без акцента, и сразу становится мне симпатичнее.

– Итак, моя дорогая, – его голос утрачивает приказной тон, – я очень рад. Но как я вас узнаю?

– У меня длинные рыжие кудри, и на мне будет что-нибудь черное.

– Мое лицо вы знаете. Или я ошибаюсь?

– Нет-нет, конечно. Ведь вас постоянно показывают по телевизору.

Это ему нравится. Он польщенно смеется и прощается. А я в полном замешательстве кладу трубку. Дирижер с мировой славой. Один из сильных мира сего. К тому же красивый мужчина, почти двухметрового роста и ни грамма жира, белоснежные волосы, черные горящие глаза, внешность кинозвезды.

Кстати, жена Риверы – преуспевающая американская модельерша. Если верить бульварной прессе, то это она недавно ушла от него с молодым парнем, с которым познакомилась в холле одного отеля в Риме. Предыдущая жена Риверы была знаменитой французской кинозвездой, а до нее была английская красавица-фотомодель. Эта покончила с собой. Бедная девочка!

Судя по всему, тяжелый характер. От тяжелых мужчин я предпочитаю держаться на расстоянии. Но как знать, вдруг мы почувствуем симпатию друг к другу? К тому же мне по душе его богатство (против друга с личным самолетом я не возражаю). Его слава, его влиятельность – от него можно услышать много интересного. А есть ли у него кругозор, увидим.

Когда звонит мама, я тут же рассказываю ей всю историю и узнаю потрясающую новость. Якобы у Нелли была связь с Риверой, тогда еще, много лет назад, когда она впервые была в Париже.

– Ты уверена? – ошарашенно спрашиваю я.

– На сто процентов. Ривера был тем мужчиной, который так взволновал ее, что она за месяц похудела на семь килограммов. Помнишь эту историю? Он был лучшим другом Валери Бельтура. С этим у нее тоже что-то было.

– Откуда ты знаешь?

– Нелли часто звонит. Мы многое выяснили из прошлого. Насчет твоего отца тоже…

– Так это она была или нет?

– Конечно, она. Но это я расскажу тебе, когда ты вернешься. Слишком дорого по телефону. Но одно надо признать: у Нелли хороший вкус, что касается мужчин. Почти все ее любовники стали знаменитыми. Она ничего не утаивает, рассказывает все, как было, и нисколько не стесняется. Мне это в ней нравится. Ладно, моя крошка, не буду тебя больше задерживать. Развлекайся сегодня вечером. Дай себя побаловать. У тебя все в порядке? Отлично! Напиши мне, а на следующей неделе я опять позвоню!

Ровно в семь я в пивной Липпа.

На мне черные сатиновые брюки, черная шелковая блузка без рукавов, с маленькими пуговками, и широкий желтый лакированный пояс. Сумочки нет. Все, что мне нужно на вечер – губная помада, ключи, удостоверение и триста франков наличными, – спрятано в хитроумно расположенном на поясе внутреннем кармане (спецзаказ).

Стоит восхитительный теплый вечер, я пришла пешком в своих новых модных туфлях без каблуков, ходить в которых одно удовольствие, и как ребенок радуюсь этому роскошному городу, на который до сих пор не могу насмотреться.

В Париже царит отпускное настроение. Платаны на бульваре Сен-Жермен покрыты большими зелеными листьями, перед всеми кафе стоят столики со стульями. Женщины носят длинные, яркие, экстравагантные платья, мужчины – элегантные, просторные брюки и светлые костюмы.

Сен-Жермен-де-Пре. Все устремляются сюда. Туристы и парижане, художники, актеры, певцы. Встречается множество знакомых лиц, здесь ощущаешь себя в центре мира. Кафе переполнены, и весь квартал – одно большое интернациональное модное шоу.